Мост самоубийц на Обводном канале

Обводной канал — самый длинный из каналов Петербурга, изначально неблагоприятный для жизни и абсолютно не обладающий своей очаровательной атмосферой. Его берега изобилуют промышленными зонами, а набережные не манят романтиков. Скорее, здесь витает зловещая аура, заставляя горожан избегать странных историй, связанных с этим местом.

Столетия назад, во время прокладки канала, местность, ныне известная как Обводной канал, считалась лесистой территорией с карельскими поселениями. По преданиям старины, строители, долбя землю, вдруг начали исчезать. Слухи о «плохой земле» быстро разошлись, и обстоятельства, приведшие к стагнации работ, так и остались секретом.

Лишь император Александр первый в начале 19 века вернул проект к жизни, изменив траекторию канала, чтобы он был соединительным для Невы и Финского залива. Но уже и в 1833 г., уже при Николае Первом, работы вновь оказались под угрозой. Рабочие вновь твердили о проклятии земли, и два десятка лет писали жалобы на «нечистую силу». Лишь жесткая рука властей помогла довести дело до конца: недовольных подавили. В итоге через Обводной канал было перекинуто множество мостов, среди которых Боровский мост стал символом тревожного наследия этого места.

С начала XX века Обводной канал оказался в самом сердце бурной урбанизации. Местные кварталы наполнились рабочими, а вдоль канала появились фабрики и трактиры. Увы, за этим развитием следовали грабежи, драки и, что ужасно важно, убийства.

Но история 1913 года навсегда изменила облик Боровского моста. Грузчики, выгружая баржу, наткнулись на женский мешок, оказавшийся укрытием для расчлененного тела. Убийство стало результатом бытовых конфликтов — жена, не выдержав побоев, убила мужа. Ее странные заявления о внешнем влиянии, подталкивавшем к преступлению, полиция проигнорировала, не подозревая, что это лишь начало более мрачной истории.

Спустя десятилетия в 1923 г., на мосту началась непонятная серия самоубийств — весьма загадочных. Несмотря на тщательные расследования, правоохранительные органы так и не смогли установить причину этого человеческого отчаяния. Легенды переплетались с фактами, обрастая мифами. К тому же, находка древнего скандинавского капища неподалеку от Боровского моста затмило все события.

Археолог Гвоздинский обратил внимание на таинственные плиты с незнакомыми символами и останки людей, похищенные тогда из земной пыли. Он пытался привлечь внимание властей к уникальной находке, но его предупреждения о древнем проклятии канала не возымели силы. Строительство теплотрассы продолжили, а останки выбросили на свалку, разнесли по камням. Произошедшие события потянули за собой волну самоубийств — 89 человек покончили с собой, и только один был спасён из ледяных вод.

Те, кто прыгал, часто были психически здоровы, но необъяснимая сила словно толкала их в пучину. Один усмехнувшийся крановщик, знакомый с В. И. Лениным, не смог пояснить, почему решился на прыжок. Успел почувствовать лишь некий толчок в спину. Мост захлебнулся молчанием — девять лет без самоубийств, но потом, в 1933 году, снова собрал сводки: 107 жизней были поглощены водой.

В годы Второй мировой войны информация о самоубийствах не фиксировалась, но в послевоенные десятилетия волны трагедий продолжались регулярно. Рекорд в 303 самоубийства был зафиксирован в 1993 году. Информация за 2003 и 2013 годы по-прежнему засекречена, оставляя нас с непрекращающимся чувством тревоги и недосказанности.

Обводной канал, обрамленный промышленными строениями, скрывает секреты, которые влекут за собой мрачные истории и таинственные события. Рядом с Боровским мостом не стихает эхо минувших лет, приводя в смятение умы. И, возможно, самое страшное — это ощущение того, что Обводной канал продолжает быть свидетелем трагедий, происходящих на его темных водах.